Марина Саввиных
Марина Саввиных
Мои сады
Стихи под дождём
Усталость отодвинь, как шкаф или комод!
Пусть сразу - тяжело, но после станет легче...
Смотри-ка: бойкий луч по ниточке снует,
Пробив дощатый кров на дрогнущем крылечке!
По нити дождевой, по нити дождевой...
Как в ливень упадешь – так потеряешь голос,
Сравняв себя с травой, и выпьет голос твой
С водою корневой – надменный гладиолус...
Рассеянный гордец! он шпагою своей,
Опутанной дождём, грозит иным Вселенным:
Чем бремя тяжелей, тем стан его прямей,
Его ещё никто не видывал согбенным!
По нити дождевой, осколок световой,
Пульсируя, снует – назло крыльцу и тучам...
Давай же – соскользни (по нити дождевой!),
Как семечко в гряду, в круговорот живой,
Сомкнись с самим собой в его котле кипучем!
***
Вообрази себя деревом!
Может, ты – ясень? А может, застенчивый клён?
Или, скорей, созерцающий символы грецкий орех…
Снова рассвет беспокойным лучом раскалён,
И изливается жар из небесных прорех.
Только прильнуть – стволовые посланья прочесть…
В чуткие ветки втянуть подступающий код…
Это – она? земляного бессмертия весть?
Это душа в сопредельную душу растёт?
Пламя-росток над собой разбивает зенит,
Словно бы сто миллионов рассветов назад…
Я же расту в тебя! Слышишь? шумит и звенит
Память моя горловым исступленьем дриад…
* * *
Мой Древоград осаждает
Безжалостный царь дождей,
Жадный сеньор рыщущих наваждений…
Не призовёшь воинов и вождей!
Все они пали жертвами заблуждений;
Все они заблудились среди согбенных лип,
Мокрых чинар в чадрах, сгорбившихся от плача…
Можно ли откликаться сердцем на каждый всхлип?
Небо шуршит в траве, и пустяка не знача.
Я заблудилась, город моей мечты,
Между твоими розами и огнями.
Что означают статуи и цветы?
Траурные стволы с мраморными ступнями?
Ты заблудил меня, околдовал и сдал
Царству чужих тенёт, призрачной паутине…
Хлор или серебро? Ладан или сандал?
Или твоя – навек… Или мертва – отныне...
Пленнице – под платок: талер, цехин, дукат…
Грудь – на разрыв! – Спаси, Господи, Твоя милость!..
То ли кровоточит вечной любви закат,
То ли приемлет дух – всё, что бы ни случилось…
Я заблудилась, город моей мечты,
Между твоими розами и огнями.
Что означают статуи и цветы?
Траурные стволы с мраморными ступнями?
Ты заблудил меня, околдовал и сдал
Царству чужих тенёт, призрачной паутине…
Хлор или серебро? Ладан или сандал?
Или твоя – навек… Или мертва – отныне...
Пленнице – под платок: талер, цехин, дукат…
Грудь – на разрыв! – Спаси, Господи, Твоя милость!..
То ли кровоточит вечной любви закат,
То ли приемлет дух – всё, что бы ни случилось…
ИЗ ЦИКЛА «ГОФМАНИАНА»
Серпентина
Что тебе до филистерских истин?
В глубине бузины благосклонной,
В каждой, влагою дышащей, кисти,
Чародействует голос влюблённый.
В нотах мака, синкопах левкоя –
Той же партии горькая тема…
Разве бюргерам снится такое?
Разве Дрезден дороже Эдема?
Разбросай хоть все яблоки скопом,
Всех на рынке старух раздосадуй -
Не в стекле обитая убогом,
А по вечно цветущему саду
Пробираясь – опомнишься… вспомнишь…
Встрепенёшься… исчезнешь из виду…
Си-бемоль… пианиссимо… полночь…
Дирижабли плывут в Атлантиду…
ГОРИ, ГОРИ…
В.А.
1
Тяжёлая роза – под старою алычой –
Конец сентября… сединами веет с моря…
У каберне – отчётливый привкус горя,
И ты мне явился за полночь – со свечой.
Дом призраков полон – но каждый ли Йорик лжив?
Кто говорит со мной – слышится или снится?
Хочется с тёмной веранды к тебе спуститься,
Чтобы удостовериться: дышишь, колдуешь, жив!
Под виноградной портьерой клубится мрак,
Пыль полнолунья последней лишает воли…
За папиросной дверью – чугунный шаг.
Знаешь, я тоже завтра умру от боли.
2
Она играет Маргариту,
Бросаясь жёлтыми цветами,
И этот перл, и этот бисер,
и этот дымчатый топаз…
И не клыками – а устами…
И не когтями – а перстами…
И не вчера – а послезавтра…
На том же месте
В тот же час…
В шелках, змеящихся по шее,
В рубинах, облепивших выю, -
Она – цветок и можжевельник –
Жестоковыйна и тверда…
Ей невдомёк твои руины,
Твои разряды грозовые…
Дышать твоим ночным озоном
Ей не дано… и никогда
Не вникнет в эти клавесины
Твоя бунтующая кровь…
Глоток свинца… толчок осины…
Двор трав не хочет жарких дров…
Ей не поднять твоих даров.
3
Красный фонарь на приспущенном небе
Нервно мигает, как глаз проститутки…
В тусклых парах алкоголя и снеди
На побережье кончаются сутки.
Это безумие или отвага –
Скомканным взглядом стремиться туда,
Где над усталым плечом Кара-Дага -
Наша звезда?
Наша – измученная и родная,
Тихая весть о Рождественской тайне,
Та, о которой и зная – не знаю,
Та, чей зачитанный сонник листая,
Перемогаю паденье Икара,
Ужас Дзерассы, предательство Фив
И твоего наваждение дара,
Царственный Скиф…
ПОДРАЖАНИЕ АЛКЕЮ
Счастливым
Назову я того человека,
Что беззаботно спит
Под серебристым вязом
Вечером трудного дня –
Осторожно ветер
Кружево листьев
над ним колышет,
А жужжание мошек
И шепот ровный ветвей
Заключают душу его,
Как личинку, в кокон
Музыки колыбельной…
***
Кто ворует твою красоту,
Ангел юности, детка, сестричка?
Я не слышала, как по мосту
Прогремела разбойничья бричка,
И не видела, как разбивал
Супостат балюстрады и арки,
Но какой учинился развал
В нашем, некогда праздничном, парке!
Вот и встретились – не обессудь!
И такою бывает расплата.
Черен крест, попирающий грудь
Отстранившего ношу Пилата!
Тщетен уголь на донышке глаз,
Бесполезны труды опахала,
Потому что кора запеклась
Там, где прежде сирень полыхала.
САД СНОВ
Михаилу Броннеру
Вот скрипочка свою
босую тянет нить,
за ручку держит
деревце нагое…
И коротко – шагнуть,
и боязно – ступить
на ткань сквозящую
нетвёрдою ногою.
В ветвях запуталась
медяница-змея
и каплет оловом
в оранжевые клювы:
гудёт зелёный шум
в оркестре бытия,
под рампой на ветру
колдуют стеклодувы.
***
Город в стальном дожде
Вьётся и так, и сяк,
Синий и голубой
В тёмных своих изгибах,
Словно в сетях ловцов
Высвеченный косяк
Узких слепых сардин –
Солнце сквозное в рыбах.
А у тебя сейчас –
Ласточки над окном,
Свежая зелень вскользь
По мировым порталам…
За золотым руном
Видимо, не пойдём.
Не остаётся нот
Лестницам и вокзалам.
Как далеко твой дом!
Чёрное дышит в нём.
Ветер в саду живом
Жёлтой играет стружкой…
Но в уголке твоём -
Снова приют найдём,
Кошечку под столом,
Книжицу под подушкой …
***
Этот город меня ненавидит –
То царапнет, то грубо толкнёт,
То по всей моей скудной планиде -
Где достанет - отравой плеснёт,
Бросит гвоздь на дорогу, чтоб ровно
Не шагать мне вперёд или прочь…
Только родина может так кровно
Изводить непокорную дочь…
Но за небом, за горной грядою,
Недостоинств моих не кляня,
Шелестит благосклонной листвою
Город-сад, что жалеет меня…
Обнимает большими руками –
Непонятные шепчет слова –
Так в прохладный вплетается камень
Просверлившая плиты трава.
Глубоки его тёмные розы,
Словно язвы измученных ног –
Потому что огромные грозы
Он теперь для меня приберёг…
Чтобы грянуло, хлынуло, ярко
Чтоб сверкнуло – сквозь морок и тлен…
Ты хотела такого подарка?
Пробудись! Поднимайся с колен!
Город-сердце в заботливых гроздьях
Год за годом хранил для тебя
Первозданный спасительный воздух,
Чтобы им поделиться, любя…
ИЗ АДАЛЛО
Тёмные окна
Я снова здесь. Мне ничего не надо.
Быть может, свет мелькнёт в её окне.
Из глубины темнеющего сада
Ночные птицы сострадают мне.
- Не рвись ты к ней, - рыдает кот бездомный,
Переходя с контральто на фальцет,
И кипарис, задумчивый и томный,
Чуть слышно шелестит ему в ответ…
В узлах ветвей – как в проводах под током –
Искрят созвездья… Господи, прости!
От этих неприступных тёмных окон –
Желанных, справедливых, милых окон -
Куда идти?
СТИХОТВОРНЫЙ САД
АВТОБИОГРАФИЯ
Я, Саввиных Марина Олеговна (по мужу – Наумова) родилась в Красноярске в 1956 году в семье служащих. Отец – инженер, мать – медицинский работник (медсестра). В 1974 году закончила школу в Красноярске, в 1973 году – состоялась первая публикация стихов в краевой газете «Красноярский комсомолец». С тех пор мои стихотворные, прозаические и публицистические работы печатались в самых разных газетах и журналах в Советском Союзе, России и за рубежом. «Юность», «Уральский следопыт», «Москва», «Немига», «Континент», «Молодая гвардия», «Звезда полей»… это, конечно, далеко не полный список. Всегда охотно отдавала свои труды и в коллективные сборники. Их тоже оченьмного, не буду перечислять. В 1978 году закончила с отличием Красноярский государственный педагогический
институт (ныне университет им. В.П.Астафьева), и, в сущности, всю жизнь отдала народному образованию, пройдя путь от учительницы средней школы до директора Литературного лицея и преподавателя высшей школы. Без ложной скромности скажу, что мною создана и апробирована в течение 15 лет одна из самых эффективных систем гуманитарной подготовки школьников, проявляющих склонность и способности к художественной литературе, основанная не теоретической базе Школы диалога культур (Бахтин, Библер, Курганов, Литовский и др.) В 1994 году за свою первую отдельную книжку «Фамильное серебро» была удостоена премии благотворительного Фонда им. В.П.Астафьева. В настоящее время изданы 11 книг. Среди них, кроме упомянутой выше, «Собеседники», «Сафьяновый блокнот», «Тропою крылатой собаки», «Горизонты Рожкова», «Невечерняя», «По великим снегам» (диплом Международного литературного конкурса «Золотой витязь», 2018г.) В 2015 году за заслуги перед литературным сообществом была награждена Орденом Достоевского I степени. Другие значимые «отметины» - являюсь заслуженным работником культуры Красноярского края, лауреатом нескольких литературных премий, в своё время возглавляла региональную организацию «Писатели Сибири». С 2007-года – главный редактор литературного журнала для семейного чтения «День и ночь». С 1994-года – член Союза российских писателей.
С ВОДОЮ КОРНЕВОЙ...
